1,4. Получение Черчиллем первого образования

Маленький Вини (так Черчилля называли родители) жил в это время довольно трудной жизнью. В семь лет он был отдан в закрытую приготовительную школу в Аскоте. Это была фешенебельная и очень дорогая школа, гордившаяся своими традициями. Вини пришлось здесь очень трудно. Руководители школы уделяли значительно больше внимания воспитанию, чем обучению детей. Уинстон, уже к этому времени проявивший свое необычайное упрямство, обнаружил полнейшее нежелание считаться с жесткими правилами внутреннего распорядка и дисциплины, которые с большим усердием насаждались воспитателями. Вскоре Уинстон на себе испытал, к чему ведет непослушание. Раз в неделю мальчиков собирали в библиотеке, отбирали самых строптивых из них и в соседней комнате безжалостно пороли. Естественно, что Вини, сопротивлявшийся любой дисциплине, ограничивавшей свободу его личности, вскоре получил свою порцию розог. Для него это было большим потрясением. На многие годы он сохранил ненависть как к школе, так и к воспитателю, который его выпорол. Уже будучи в военном училище (в возрасте 18 лет), он приехал в Аскот, с тем чтобы свести счеты со своим старым обидчиком. Однако к тому времени хозяин школы умер и она была закрыта. Пребывание в школе в Аскоте плохо сказалось на здоровье Вини, и по совету домашнего врача его перевели в приготовительную школу в Брайтоне. Здесь все было по-другому. Физическое наказание уже не грозило мальчику, хотя его отношение к дисциплине ничуть не изменилось. Брайтонские воспитатели вспоминают о нем как о самом упрямом и недисциплинированном ученике. Здесь Вини делает первые шаги в изучении французского языка, истории, выучивает на память большое количество стихов и кроме этого плавает, ездит верхом, что ему особенно нравится. Более чем трехлетнее пребывание в Брайтоне должно было подготовить Уинстона к переходу в закрытую среднюю школу. По существующим в Англии традициям аристократические отпрыски и дети крупной буржуазии получают образование в специальных закрытых школах, где их готовят к поступлению в университет. Пребывание в той или иной закрытой школе является свидетельством принадлежности к высшим классам английского общества. Соответствующие семьи обычно направляют своих детей в определенные закрытые школы. Для Черчиллей это был Итон. Однако в нарушение традиции. Уинстон был направлен не в Итон, а в Хэрроу. Как утверждают его биографы, причиной послужило то, что Итон расположен в низине, а Хэрроу на холмах. Расположение Хэрроу было сочтено более благоприятным для некрепкого здоровьем Уинстона. Можно, однако, допустить и то, что кроме микроклимата сыграла свою роль и недисциплинированность Уинстона, который явно не смог бы справиться с требованиями, предъявляемыми к ученикам в Итоне. В Хэрроу эти требования были несколько мягче. Годы, проведенные в Хэрроу, Черчилль вспоминает с тоской и глубоким неудовлетворением. Здесь у него была масса неприятностей. Они начались со вступительного экзамена. Поступающим нужно было написать письменную работу по-латыни. Уинстон сам с иронией повествует о том, как он за два часа сумел поставить на экзаменационном листе единицу, взять ее в скобки, затем добавить к этому жирную кляксу и несколько чернильных пятен. И это было все. Несмотря на такой результат экзамена, Уинстон был принят в школу. Впоследствии, когда ему было уже под 50, он писал: руководитель школы Вэлдон пришел к заключению, что “я достоин быть принятым в Хэрроу. Это говорит в его пользу и свидетельствует, что он был человеком, способным заглянуть в глубину вещей, человеком, не зависящим от того, о чем свидетельствует бумага”. Однако дело было явно не в том, что Вэлдон распознал в совершенно неподготовленном и необычайно упрямом ученике будущего государственного деятеля Англии, а в том, что он не хотел потерять деньги, и весьма большие, за пребывание Уинстона в Хэрроу. К тому же он надеялся привлечь в Хэрроу и будущих клиентов из семьи Черчиллей. Успехи Уинстона в школе были незавидными. Он упорно не хотел учить латынь, хотя классические языки рассматривались в школе как главный предмет и полнейшее нежелание или неспособность Уинстона справиться с ними лишали его перспектив на какой бы то ни было прогресс в учебе и поступление в дальнейшем в университет, Уинстон был самым последним учеником последнего класса школы. Его считали тупым и неспособным. Однако современники и биографы сходятся на том, что отставание Черчилля в школе объясняется лишь его безграничным упрямством. В Хэрроу обнаружилось, что Уинстон унаследовал от отца превосходную память. Однажды, к удивлению преподавателей и учеников, он получил премию, прочитав на память без единой ошибки 1200 строк из книги Маколея о Древнем Риме. Он мог читать наизусть большие сцены из пьес Шекспира и, конечно, не упускал случая поправить преподавателя, если тот ошибался, цитируя Шекспира. Уинстон по-прежнему учил только те предметы, которые ему хотелось, и отвергал все остальные. Он даже выбирал учителей, у которых готов был учиться, отказываясь от тех, кто ему не нравился. Уинстон нарушал почти все правила поведения, установленные как воспитателями, так и самими учащимися. Вспоминают, что однажды руководитель школы сделал ему выговор. “Черчилль, — сказал он, — у меня есть очень серьезные основания быть недовольным тобой”.—“А я, сэр,—ответил Уинстон, — имею весьма серьезные основания быть недовольным вами”. Очень плохие успехи Уинстона в школе глубоко огорчали его родителей. Отец пришел к мысли, что сын недостаточно умен, чтобы сделать юридическую карьеру. Но если не юриспруденция, то что тогда? Утверждают, что принять решение помог случай. Уинстон любил разыгрывать военные сражения со своим братом Джоном. У него было до полутора тысяч оловянных солдатиков, которых он использовал с большой выдумкой и изобретательностью. Однажды отец зашел в комнату, где дети разыгрывали очередную битву. Увидев, чем заняты сыновья, он спросил Уинстона: “Кем ты хочешь быть?” — “Военным, конечно”,—ответил сын. Это предопределило его жизненный путь на ряд лет. Отец надеялся, что для армии у Уинстона все-таки должно хватить ума. Поэтому последние годы в Хэрроу Уинстон обучался в классах, которые готовят учащихся для поступления в военную школу.

1,5. Поступление на военную службу

Несмотря на целенаправленную подготовку, Уинстон дважды провалился на вступительных экзаменах в Сэндхерст — известное английское военное училище. После второго провала семья решила пойти на крайнее средство, чтобы протолкнуть его в Сэндхерст. Он покидает Хэрроу и переходит в распоряжение капитана Джеймса, который руководил весьма интересным учреждением. Его “школа” занималась натаскиванием молодых людей, не обладающих достаточными способностями и знаниями, чтобы на общих основаниях сдать экзамены в военное училище. “Говорили, — пишет Черчилль в своих воспоминаниях,— что если ты не круглый идиот, то не можешь не попасть оттуда в армию”. Абсолютно точно зная все вопросы, которые могли быть поставлены перед поступающими в военную школу, учреждение Джеймса вдалбливало в головы своих клиентов ответы на эти вопросы. Уинстон уже готов был воспользоваться методом Джеймса, однако в это время с ним произошел тяжелый несчастный случай. Как-то в пылу игры он прыгнул с моста на растущие рядом ели, рассчитывая, что по веткам он безопасно соскользнет на землю. Расчет не оправдался: высота была большая, и он, ударившись о землю, потерял сознание. Он получил тяжелое сотрясение мозга, три дня не приходил в сознание и лишь через три месяца начал подниматься с постели. Для восстановления здоровья потребовался год. В течение этого времени, находясь под родительским кровом, Уинстон наблюдал за многочисленными высокопоставленными политическими деятелями, которые были частыми гостями в доме Черчиллей. Разговор вертелся почти исключительно вокруг политических проблем. В это время у Уинстона начинает появляться известный интерес к политике. По выздоровлении он посещает заседания палаты общин и следит за происходящими там дебатами. Он задумывается над незавидным положением своего отца. Вероятно, под впечатлением услышанных разговоров Уинстон приходит к выводу, что отставка отца из правительства Солсбери была трагической и непоправимой ошибкой. Молодой Черчилль предается смутным мечтаниям о том, что когда-нибудь его отец вернется к политической деятельности, а он сам займется политикой и будет поддерживать отца до всех его битвах . Однако пока это были только мечтания. Выздоровев и пройдя курс у капитана Джеймса, Уинстон предпринял третью попытку поступить в Сэндхерст. В августе 1893 г. он все-таки был зачислен в школу, но, увы! не в пехотное училище, как рассчитывал отец. Несмотря на добросовестную работу капитана Джеймса, знаний Уинстона хватило лишь на то, чтобы попасть в кавалерийскую школу. В кавалерии такие факторы, как способности и знания, играли второстепенную роль. В пехоте офицеру надо содержать лишь самого себя. В кавалерии же и содержание самого офицера стоило дороже, а кроме того, ему приходилось иметь еще по нескольку лошадей для служебных целей, для спорта и охоты. Следовательно, кандидатов для зачисления в кавалерию было значительно меньше, и вопрос решался по существу лишь тем, может ли будущий кавалерист обеспечить себе необходимое содержание. Уинстон снова причинил своему в высшей степени самолюбивому отцу сильную боль. И дело заключалось не только в том, что у Черчиллей, живших на широкую ногу, было плохо с деньгами и теперь предстояли дополнительные крупные расходы по содержанию будущего кавалерийского офицера. Значительно важнее было другое. Будучи уверен, что его сын все-таки вытянет на пехотного офицера, Рандольф Черчилль заранее обратился к шефу 60-го пехотного полка герцогу Коннаутскому с просьбой зарезервировать для его сына место в полку. Герцог ответил согласием. Теперь же приходилось отказаться от этого места, причем по такой унизительной причине, как неспособность сына сдать необходимые для службы в пехоте экзамены. Для Рандольфа Черчилля это был большой удар и большое унижение. Он написал сыну Раздраженное письмо, в котором предупредил Уинстона, что тот может стать совершенно никудышным и бесполезным для общества человеком. Уинстон был огорчен тем, что вызвал глубокое неудовольствие отца, которого он сильно любил. Однако в своих воспоминаниях обо всех перипетиях, связанных с поступлением в Сэндхерст, Уинстон пишет с легкой иронией. Правда, воспоминания писались через 30 лет после происходивших событий, когда он уже стал одним из крупнейших деятелей Англии и когда можно было иронизировать по поводу “школы” капитана Джеймса. В Сэндхерсте Уинстон почувствовал себя хорошо. Отвратительной латыни, греческого и прочих ненавистных ему предметов, которые отравляли ему существование в Хэрроу, теперь и в помине не было. Вероятно, Уинстон даже рад был в то время, что не дотянул до университета и вместо Оксфорда или Кэмбриджа оказался в Сэндхерсте, так как 18-месячное пребывание в училище было для него сплошным удовольствием. Здесь его ум не утруждали неприятными предметами. Он читал много книг по военному делу. Однако было бы неправильно полагать, что Уинстон получил в Сэндхерсте солидную теоретическую военную подготовку. Ведь это был не штабной колледж, а кавалерийское училище с весьма коротким сроком обучения. И теоретическая подготовка была соответствующей. С увлечением Уинстон занимается кавалерийской ездой. Любовь к верховой езде и к лошадям он сохранил на многие годы. Будучи человеком весьма честолюбивым и обладая огромным самомнением, которое явно не поколебали годы не слишком успешного обучения в Хэрроу и провалы на экзаменах в Сэндхерст, Уинстон мечтает о славном будущем, о большой военной карьере, равной карьере своего предка Джона Черчилля — первого герцога Мальборо. Будущего кавалерийского офицера тревожит лишь то, что в мире (это был конец XIX в.) не происходит больших войн, которые дали бы ему возможность проявитй себя и добиться большой славы. Но Уинстон утешает себя тем, что колониальные войны Англия все-таки ведет и за неимением чего-либо более славного он попытается отличиться хоть бы в этих войнах. “К счастью, однако,— вспоминает он о своих размышлениях по этому поводу, — были еще дикари и варварские народы. Были зулусы и афганцы, а также дервиши в Судане. Некоторые из них могут, оказавшись в подходящем настроении, однажды “устроить представление”. Может произойти даже восстание или бунт в Индии. Уинстон мечтает о том, как он будет командовать войсками на равнинах Индии, получать медали и отличия и поднимется до высших командных постов, как в свое время поднялся Клайв — английский колониальный администратор и военачальник, положивший начало превращению Индии в английскую колонию . Тем временем здоровье отца Уинстона продолжало ухудшаться. Рандольф был тяжело болен сифилисом, и это стало его причиной смерти. Позже стало известно что Уинстон тоже болен сифилисом, но несмотря на это он прожил долгую жизнь. 24 января 1895 г. Рандольф Черчилль скончался в возрасте 46 лет. А через несколько недель его сын Уинстон был выпущен из кавалерийского училища Лейтенантом и назначен в 4-й гусарский полк. Надежды сына на то, что он вместе с отцом будет делать политическую карьеру, исчезли окончательно. Перед ним открывалась военная карьера. Он вступил на самую нижнюю ступеньку ее лестницы.

<< Назад